В наше время, когда с одной стороны некоторые круги, раздувая различного рода апокалиптические сценарии на основе спекуляционной теории «столкновение цивилизаций», ищут образы врагов имеющих «восточное происхождение», и параллельно этому растут (вернее, возрождаются) ксенофобские настроения в отношении лиц «восточного происхождения», а с другой стороны у некоторой части людей «восточного происхождения» наблюдается «комплекс неполноценности» и «слепое копирование западной масс-культуры», представляется уместным затронуть тему «ориентализма».
Вообще, тема «ориентализма» интересна тем, что она охватывает почти все сферы нашей жизни- общественное и историческое сознание, стереотипы, фольклор, масс-медиа и масс-культуру, и конечно же социальные и гуманитарные науки и сферу образования.
Сразу же отметим, под «ориентализмом» подразумевается вовсе не наука «востоковедение», а стиль идеологизированного мышления, берущего за основу заблаговременно принимаемую (т.е. априорную) инаковость, «экзотичность» так называемого «Востока». Следует признать, в настоящее время на постсоветском пространстве как среди специалистов, так и среди простых обывателей «ориентализм» воспринимается просто как наука о «Востоке», и в качестве синонима «ориентализма» используется термин «востоковедение», а «ориенталист» это специалист по «Востоку». К тому же, в последние десятилетия «ориентализм» в смысле наука «востоковедение» стал охватывать изучение народов и обществ Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии, немусульманских народов и общин Южной Азии, хотя в классическом понимании ареал «востоковедения» фокусировался на изучении исламского мира, в частности Ближнего Востока, территории Оттоманского государства, Туркестана.
Если рассматривать термин «ориентализм» более широко, то можно утверждать что «ориентализм» являет собой особое мировоззрение. Следовательно, уместно будет говорить о существовании определенного «ориенталистского» мировоззрения или ориенталистского образа мышления, а также определенной ориенталистской методологии в социальных и гуманитарных науках. Многие яркие представители пост- колониальных исследований такие как Эдвард Саид, Анвар Абдель-Малик, Тибави, Зияуддин Сардар рассматривали «ориентализм» в качестве определенного образа мышления, мировоззрения, системы взглядов, служивших и в определенной степени продолжающей и в настоящее время служить осуществлению имперских и нео-имперских проектов.
Популяризацию термина «ориентализм» в смысле универсальной модели искажения «Востока» (в более узком понимании, мусульманского Востока) многие связывают с именем Эдварда Саида, всемирно известного американского ученого, общественного деятеля, по происхождению иерусалимского христианина. Хотя до Саида немалое количество ученых из так называемых восточных стран не страдавшие «комплексом неполноценности» и воплотившие в себя наряду с современным западным образованием собственное мировоззрение и традиции, старались бороться на интеллектуальном уровне с планомерным искажением «Востока».
Творчество Эдварда Саида да и вообще труды пост-колониальных теоретиков пока мало известны на пост- советском пространстве. Труды Саида, особенно его классическая работа «Ориентализм», предлагают интересную методологию, более того, парадигму с помощью которой можно понять, как на Западе воспринимают и искажают любую незападную культуру, в том числе культуру и кочевников (так называемых номадов), да и вообще всех «азиатов».
Лейтмотивом труда Эдвард Саида «Ориентализм» является тезис утверждающий, чтопонятие «Восток» (Ориент) было преднамеренно придумано в Европе с целью самоидентификации.[1]Выражаясь иначе, средневековой Европе был нужен некий «инаковый чужой». Как правило, «чужой» не бывает хорошим, он либо «кровожадный сарацин, мавр», либо «захватчик турок- янычар», либо сметающий все на своем пути «татарин». Хотя все эти «чужаки» и были выше как в духовном, так и в материальном плане, нежели средневековая Европа, европейцы этих самых «чужаков» отождествили со всеми отрицательными качествами, какие только могли придумать! Не лишним будет напомнить и такой интересный факт, европейские ученые (например Ф. Бэкон) считали ибн Рушда (Аверосс) и ибн Сину (Авиценна), мусульманских ученых, оказавших колоссальное влияние на развитие науки на Западе, за «скрытых христиан Востока» (!), т.е. до такой степени «Восток» отчуждался.
Следующее определение «ориентализма», вытекающее из книги Э.Саида, принадлежит Илье Иоффе, одному из российских аналитиков: «Саид пытается доказать, что интерес Запада к Востоку, породивший колониализм и укрепившийся в ходе империалистической экспансии Запада на Восток, привел к возникновению интеллектуального и литературного течения, рассматривавшего народы Востока и их культуру в качестве некоего статичного объекта, который следует интерпретировать (воссоздать заново) и подчинить. Это течение носит название Ориентализм».[2]
«Начав воспринимать восточные народы и общества в качестве «иной», чужой расы, Запад стал проецировать на образ «восточного человека» свои самые потаенные и извращенные фантазии, приписывая ему самые эксцентричные формы поведения, что интересно, главным образом, в сексуальной сфере». Поэтому как утверждал Саид, «ориенталистское мировоззрение» задает, такую аксиому: «Восточный человек живет на «Востоке», он ведет праздную «восточную» жизнь в государстве «восточной» деспотии и похоти, отягощенный чувством «восточного» фатализма».[3]
Турецкий социолог Э.Эргене в своей монографии посвященной проблеме методологии изучения мусульманских общин в современной науке отмечает, что большинство произведений средневековых европейских путешественников об исламском мире было результатом бурной фантазии и откровенной лжи. В этих произведениях мусульмане предстают как «развратники», «язычники», «варвары», «обманщики». Даже сильная в политическом отношении власть мусульманских правителей и династий связывалась с их «сексуальной силой» (!).[4]Э.Саид на обложке «Ориентализма» преднамеренно поместил ставший классическим образ «восточных людей», запечатленный французским художником Жан-Леон Жеромом. Многие люди на Западе действительно представляли арабов, турков, персов, индийцов – одним словом «восточные народы», именно так, как их изобразил Жером на картине – обнаженными, эротичными и развращенно-привлекательными.[5]
Шаблоны и клише «ориентализма» имеют множество форм, но всех их условно можно подразделить на следующие две категории с выраженным «гендерным» характером: «ксенофобские» (негативно- пугающие) и «ксенофилические» (притягательные). Если «ксенофобские» формы преподнесения «инаковости» Востока опираются на пугающие, отталкивающие характеристики «чужого», то «ксенофилические» формы преподнесения «инаковости» Востока берут за основу «экзотические», «притягивающие» характеристики «чужого». «Ксенофобские» шаблоны (т.е ксенофобские «ориенталистские» представления), например априорные утверждения как «восточный деспотизм, «фундаментализм», «ислам-религия меча», приунижают, и в конечном счете, демонизируют восточного мужчину. «Ксенофилические ориенталистские» шаблоны, например мифы о «гаремах», «восточных красавицах», «восточных женщинах закабаленных их деспотичными восточными мужьями», сенсуализируют, пассифицируют и окружают ореолом таинственности и притягательности восточную женщину.[6] Из вышеупомянутого видно, что многообразие культурной, социальной жизни народов и обществ расположенных к востоку и югу от Средиземного моря превращается в некий «объект» Запада, который «вылепливается» и «стереотипируется» посредством упомянутых выше двух форм «ориенталистических» шаблонов, т.е. «Восток» «ориентализируется» (!). Одним словом, в классическом ориенталистском мировосприятии, Восток с одной стороны предстоял как диковинный, умопомрачительный, но с другой стороны, как дикий, развратный (сексуальный), «заторможенный» и фанатичный. И этот образ мышления, хотя в большей степени и остался в прошлом, но тем не менее, продолжает оказывать и сегодня где-то прямое, а где-то опосредованное влияние на общества Запада и те общества, которые открыты влиянию западной культуры и западных масс- медиа. Не стоит забывать и о том, что научная мысль и общественное сознание России, имеющей многовековое имперское прошлое, также в определенной степени подвержена ориенталистским шаблонам. В частности, корни современной ксенофобии, расизма в отношении людей «восточного типа» да и просто их «отчуждения» в обществе, можно поискать в «ориенталистском» мировоззрении.
Безусловно, неуместно противиться процессу обмена знаниями между представителями различных религий и культур, например, неуместно противиться изучению «Востока» исследователями из Запада. Но главным условием должна быть объективность, беспристрастность, неподверженность всякого рода стереотипам. Поэтому не следует забывать и о том, что «востоковедение» как наука, сформировавшаяся в современном виде на Западе или как минимум имеющая в своей основе западную позитивистскую методологию, не является «де-политизированным», «де-идеологизированным» изучением «Востока». Прежде чем приступить к политическому и экономическому подчинению «восточных» народов, необходимо было «узнать их изнутри», но узнать не ради собственно знания, а ради господства над ними. А в последующем подчинить их духовно и интеллектуально.[7]Вообще, феномен планомерного исследования и изучения других культур и цивилизаций ради достижения определенных политических, военных целей первый раз в истории человечества наблюдался в Европе после эпохи Просвещения, и именно в отношении «Востока».[8]Хотя нашей целью не является анализ «ориентализма» в cмысле науки востоковедения, можно утверждать, что востоковедение в определенной степени несет в себе бинарную логику, представляющую мир в категориях «мы- они», «свои- чужие». Одним словом, в отношении методологии исследования Востока (Ориента), основы которого были заложены еще в эпоху средневековой Европы, далее подверглись развитию и трансформации в эпоху Просвещения и получили доминантную окраску с появлением индустриального капиталистического общества в Европе, невозможно утверждать об объективности и беспристрастности.
Э.Саид показал в своем труде, что знание (как оно было развито в Европе в эпоху «модернизма» в соответствии с материалистическо-позитивистскими установками) не является просто «отвлеченной совокупностью текстов и идей, а является общественным институтом, тесно связанным с интересами и мировозрением господствующих классов, т.е. оно- есть продолжение политики», [9]следовательно необходимо подойти к «ориентализму» не как к чистой науке, а рассматривать его в контексте развития создавших его западных обществ, как продолжение их политики, как «дискурс власти».[10]
Историк, профессор Босфорского университета Мим Кемал Оке привлекает внимание к тому что, систематизация понятия «чужой» (или «чужие»), который априорно, т.е. заблаговременно становился «инаковым», в конечном счете, привела к тому, что Запад потерял способность быть объективным в изучении культур, мировоззрений, обычаев и ценностей этих самих «чужих», которые как правило предстают как «восточные» народы и общества. В настоящее время мы видим результаты этого процесса «отчуждения» (alienation) «Востока» (Ориента) как в области историографии, теологии, социологии, политологии, так и литературы, искусства, антропологии.[11] К тому же, с этим процессом «отчуждения» мы довольно часто сталкиваемся в повседневной жизни благодаря масс-медиа, однобоко освещающей (с точки зрения «ориенталистского» мировоззрения) события и процессы, происходящие в мире. Это одна из ключевых причин той необъективности и предвзятости в отношении «Востока», наблюдаемой как в ученом мире, так и на уровне обывателя, и не только на Западе, так как в настоящее время основная масса человечества подвержена влиянию «ориенталистских» шаблонов и клише и «ориенталистического» образа мышления. «Что касается расизма, то он, по мнению Саида… присущ ориентализму – как неизбежная характеристика отношения народа-господина к народам подчиненным, которые не могут «сами выражать свои интересы».[12]
В ходе многовековой истории в Европе наблюдалось систематическое неприятие и отчуждение «чужих», «инаковых», которое показало себя во всей «своей красе» в религиозных войнах, терзавших Европу несколько столетий, в крестовых походах, реконкисте, также длившихся несколько столетий, в брутальном завоевании и колонизации Америки, Австралии и Африки, положившей конец уникальным цивилизациям коренных народов, а затем в столкновениях и войнах на почве национализма, приведших к двум мировым войнам (в ходе которых погибло более 50 миллионов людей) и холокосту против евреев. Хотя после второй мировой войны и бурного процесса де-колонизации и критического осмысления своего прошлого Запад и пришел к приятию идейного, цивилизационного плюрализма, к сожалению гуманитарные и социальные науки в определенной степени в своих методологиях унаследовали бинарную логику «мы-они», «свои -чужие», и в исторической памяти Запада еще живы образы «восточных чужых».[13]Выражаясь иначе, научная мысль Запада, а это особенно заметно в гуманитарных науках, унаследовала эту парадигму «чужого», хотя и развивалась вне русла средневековой церкви, где понятие «чужой» и зародилось.
В заключение вслед за Э.Саидом подытожим, под ориентализмом подразумевается не наука «востоковедение», а стиль идеологизированного мышления (которая в определенной степени была спроецирована на науку востоковедение) и форма интеллектуального доминирования, реструктурирования и осуществления власти над так называемым «Востоком», обоснованный «бытийным (онтологическим) и эпистемологическим отличием (который в большей степени воображаемый) сделанным между Востоком и Западом, в котором Восток, как правило, предстает как зеркальное отражение положительного Запада».[14]
Вообще, некоторые политологи и специалисты по теориям международных отношений (академической дисциплины, которая считается новой для пост-советских стран) считают, что «ориентализмом» в самом широком смысле можно назвать всякий систематически осуществляемый процесс «отчуждения инакового или инаковых».[15]
Критический анализ «ориентализма» имеет очень большое значение для осуществления объективного анализа истории, международных отношений (в частности выяснения причин конфликтов, войн), также в развитии пост-колониальных и пост-позитивистских, т.е. пост-дарвинистских исследований. Одним словом, понимание политической и идеологической подоплеки «ориентализма» необходимо для нахождения выхода из тупика, в который зашла современная наука, особенно социальные и гуманитарные науки. Также это необходимо для достижения нашей страной идейной, духовной независимости, лучшего понимания нашей истории, религии и обычаев, вклада евразийской тюрко-мусульманской кочевой цивилизации в развитие общечеловеческой культуры и цивилизации, и конечно же, для укрепления позиций казахского языка в первую очередь в среде самих казахов (продолжение следует).
[1]Edward Said, Orientalism, New York: Vintage Books, 2003,стр. 5, 40, 87, 121
[2]Илья Иоффе, «Возвращаясь к ориентализму», http://left.ru/2009/2/ioffe184.phtml
[3]Илья Иоффе, «Профессия ориенталист», www.left.ru/2006/5/ioffe139.phtml
[4]Enes Ergene, Geleneğin Modern Çağa Tanıklığı, Istanbul: Akademi Yayinlari, 2005, стр.140-143
[5]Джозеф Ваким «В изуверствах Абу Грейба можно винить ориенталистов, Голливуд и ...», www.thereage.com.au
[6]«Orientalism”, http://www-staff.lboro.ac.uk/~ssjer/Publications/Orientalism.doc, viewed 24 November 2009
[7]Илья Иоффе, «Профессия ориенталист», www.left.ru/2006/5/ioffe139.phtml
[8]М.Д. Никитин, «Ориентализм Э. Саида, Теория колониального дискурса и взаимодействие Востока и Запада: к выраотке нового понимания проблемы, Саратовский Государственный Университет, http://www.sgu.ru/faculties/historical/sc.publication/historynewtime/n_i_n/docs/14.pdf
[9]Илья Иооффе, «Профессия ориентализм»,www.left.ru/2006/5/ioffe139.phtml
[10]Илья Иоффе, «Возвращаясь к ориентализму», http://left.ru/2009/2/ioffe184.phtml
[11]MimKemalÖke,Küresel Toplum, Ankara: ASAM, 2001,стр.95.
[12]Илья Иоффе, «Возвращаясь к ориентализму», http://left.ru/2009/2/ioffe184.phtml
[13]Интервью генерального секретаря Организации Исламская Конференция Экмеледдин Ихсаноглу, 14 декабря 2008.
[14]EdwardSaid, Orientalism, стр.1-9.
[15]Keyman, Fuat, “Globallesme, OryantalizmveÖtekiSorunu. 11 EylülSonrası DünyaveAdalet”, Doğu- Batı Dergisi, AnkaraNo20, 2002.
на страницу автора
Исследовательский центр Horizon Research - Май 2011, Алматы
We have 23 guests and no members online
